МНЕНИЕ
Милан Херсонский
◊
Закрыв книгу Александраса Босаса «Тем, кто возвращается оттуда. О Шоа серьёзно и с иронией», на внешней стороне задней обложки видишь текст, написанный широко известной литовской поэтессой Далей Тейшерските. Этот текст – её достойный вклад в популяризацию книги А.Босаса. Большое спасибо ей за это.
Д.Тейшерските – человек трудной судьбы, на детство и юность которой выпали тяжёлые испытания. Сегодня она – автор 10-ти книг поэзии и прозы, текстов многих песен, пользующихся популярностью, член Сейма Литвы с 2008-го года. Словом, человек во всех отношениях престижный и достойный.
Она пишет: «Читая рукопись новой книги сатирика Александраса Босаса, я неожиданно почувствовала бесконечную боль во взгляде на некоторые страницы истории Литвы – печальные, жуткие, постыдные и, возможно, непростительные…»
Сама по себе, – фраза меткая, в ней почти все слова расставлены по местам и отражают именно те чувства, которые Д.Тейшерските испытала, читая стихи новой книги А.Босаса. Однако, в этой фразе не всё так ясно, как это кажется на первый взгляд.
Справедливо называя некоторые страницы истории Литвы печальными, жуткими, постыдными, Д.Тейшерските неожиданно добавляет к этим словам ещё два: «возможно, непростительные…».
С одним из них согласиться невозможно. Слово «возможно» – это либо сомнение во всех остальных словах этого предложения, либо совершенно чужое в этом словесном сочетании. Что значит «возможно»? Возможен и другой вариант – простить? Простить заранее подготовленное, сознательно выполненное жесточайшее убийство женщин, стариков, детей всех возрастов? Из текста поэтессы трудно понять, каким она сама считает это убийство? Как вообще непростительное, или всего лишь как возможно непростительное?
Но есть ещё такая странность: книга А.Босаса называется «Тем, кто возвращается Оттуда. О Шоа серьёзно и с иронией». В заглавии книги ясно читается слово Шоа, оно определяет главную тему книги, её стержень. Непривычное для уха слово, имеющее в качестве синонимов более знакомые слова: геноцид, Холокост, Катастрофа. Иначе быть и не может: с последней недели июня 1941-го года именно эти слова безальтернативно определили судьбу еврейского народа в Литве. Но ни одного из этих слов нет в отклике, написанном Д.Тейшерските. Почему в её тексте нет даже упоминания о том, как называется это преступление?
Не назвала Д.Тейшерските и национальную принадлежность народа, которому посвящена книга А.Босаса. А ведь убивали именно их – евреев. Их убивали именно за это! Их «преступлением» перед литовским народом было то, что они родились в еврейских семьях.
Разве можно представить себе, что Д.Тейшерските, прочитав книгу А.Босаса, так и не поняла её главную тему – преступление против евреев Литвы? А если поэтесса знает об этом, почему же она далее пишет: «И хотя Господь склонен простить каждому даже самое большое прегрешение, если грешник искренно раскаивается и пытается уменьшить последствия своей позорной деятельности…».
И опять многоточие стоит там, где надо довести мысль до конца, до последней точки. И опять фраза прервана на самом ответственном и самом выразительном месте: авторское многоточие поставлено там, где нужно однозначно выразить своё убеждение. Разве поэтесса не понимает, что факту преступления против еврейского народа в Литве не может быть ни прощения, ни забвения, ни – тем более – оправдания. А она заменила необходимые слова тремя точками в конце предложения…
Можно ли простить такое «прегрешение», как участие в особо жестоком убийстве 220 тысяч ни в чём не виновных людей, членов Еврейской общины, живших в Литве в мире и согласии с соседями более 700 лет. Каким же «милосердием» надо обладать, чтобы простить тысячи убийц, которые убивали евреев, грабили имущество убитых, причём, убивали с особой, садистской жестокостью и не только в Литве, но и, поощряемые нацистским командованием, выполняли эту же «миссию», выезжая из Литвы на «гастроли» в Украину, Белоруссию, Польшу?
И вдруг в тексте Д.Тейшерските неожиданный поворот: «Послевоенные годы в Литве кажутся жуткими, ужаснее, чем сама война…» Как это надо понимать? Разве не во время войны произошло чудовищное, тщательно подготовленное, сознательное убийство безоружных мирных людей, никак и ничем не нарушавших правил и законов человеческого общежития. Что же ещё могло быть ужаснее, чем гибель общины? Это была демографическая трагедия самой знаменитой Еврейской общины конца 18-го – первой половины 20-го века, невосполнимая и незаменимая потеря в Литве самого большого, высокоразвитого, образованного национального меньшинства, имевшего связи во всём мире.
Развивая свою мысль о характере послевоенных лет, Д.Тейшерските объяснила: «… во время войны знаешь своего врага и сражаешься за свою родину и за свою семью…».
Если речь идёт о людях, которые действительно сражались за свою родину и свою семью, то это солдаты и офицеры легендарной 16-й Литовской дивизии: они шли в бой за свою родину – Литву, за её освобождение от нацистской оккупации, за своих родных, за свои семьи. В составе этой дивизии среди литовцев, русских и людей других национальностей сражались и евреи, которые порой даже команды подавали на идише. Они ещё не знали, что всех их родных либо уже нет в живых, либо они вывезены в европейские концлагеря.
Так почему вдруг Д.Тейшерските перенесла центр внимания на «послевоенные годы»? В книге А.Босаса нет ни слова о событиях послевоенных лет. Конечно, прочитав фамилии Норкуса, Импулявичюса, Шимкуса, Норейки, Раманаускаса, Балтушиса, Лукшаса и других, жители Литвы могут вспомнить, что не только во время войны, но и в послевоенные годы эти фамилии наводили ужас на литовское (особенно – сельское) население. И сколько таких участников уничтожения евреев появились в лесах Литвы по вербовке нацистского командования, которому необходимо было любыми средствами задержать наступление Красной армии? Сколько бывших членов карательных и охранных литовских батальонов, верой и правдой служивших нацистам, ушли в литовские леса, чтобы совершать партизанские нападения на отдельные части Красной армии и терроризировать местное население? Начав убивать евреев, они после войны уже не имели возможности остановиться. Они бежали в леса и прикрылись теми же лозунгами, в которые верили идеалисты, мечтавшие сражаться за свободу своей родины. И сколько наивных и доверчивых вчерашних школьников и студентов под лозунгом защиты своей родины попали под влияние наследников нацистской Германии в Литве, принявшим название «лесных братьев»…Скольких гражданских людей разных национальностей они уничтожили после войны?
В журнале «Lithuania.Crime and Punishment» (N 6, January, 1999), а затем и в интернете были опубликованы списки предполагаемых участников убийства евреев. Обе публикации – журнальная и интернетная – принадлежат Ассоциации литовских евреев в Израиле. Публикация 1999-го года вообще осталась без ответа, как будто её не было. Но после публикации в интернете в Литве разразился скандал, послышались требования привлечь автора публикации к судебной ответственности…
Единственным разумным последствием публикации в интернете было решение Центра исследования геноцида и резистенции жителей Литвы начать собственное изучение материалов убийства евреев в Литве в 1941-м – 1944-м годах. После нескольких лет работы и обследования списков, где упоминаются 4268 фамилий участников уничтожения 220 тысяч литовских евреев, историкам Центра удалось найти имена 1034 лиц, которые, как заявила Генеральный директор Центра Тересе Бируте Бураускайте, «после изучения нашими специалистами… могут быть связаны с убийствами». «Могут» ещё не значит, что «являлись». Но даже списки этих лиц не были опубликованы. Их существование – секрет, на страже которого стоит Центр.
♦
И всё же, и всё же, и всё же…
Д.Тейршеските справедливо замечает:
«Когда ты поднимаешь своё оружие против беззащитных, – мужчины, женщины, ребёнка – кем ТЫ становишься?
ТЫ – позор своего народа, убийца будущего, истребитель самого священного – человеческой жизни.
В её словах – правда жизни, результат трудных испытаний, семейной трагедии и невосстановимых утрат, которые выпали на её детство, юность, раннюю раненную молодость. У неё есть о чём сказать и рассказать. Людям, которые занимаются изучением истории было бы полезно прислушаться к мыслям прекрасной поэтессы Д.Тейшерскайте об изучении истории:
«Вытирать архивную пыль – очень неблагодарная работа. Очень опасная работа… требующая максимальной порядочности и бесспорной правды…
Зачастую мы боимся поднять чёрный занавес, вспышка света может ослепить.
Давайте учиться у истории.
Это самый верный и бесспорный учебник, предназначенный нам и нашим потомкам».
Д.Тейшерските заключает своё мнение о книге А.Босаса словами: «Желаю внимательного прочтения…»
Присоединяемся к её пожеланию.
♦
В то время, когда был написан текст Д.Тейшерските, автор книги, Александрас Босас, был жив. Сегодня его уже, к сожалению, нет среди нас. Оглядываясь на годы его жизни, видишь, какого мужества потребовал путь к его уникальной книге, и с горечью думаешь о том, как рано прервалась жизнь талантливого поэта. Но он – герой: он осмелился заглянуть за этот чёрный занавес и с болью написал о том, что там увидел. Эту боль, возможно, испытала и Д.Тейшерските, читая его стихи.
Хочется верить, что историки и писатели когда-нибудь поднимут этот чёрный занавес, чтобы молодёжь, вступая в жизнь, узнала правду о прошлом без прикрас. Именно о молодёжи заботился Александрас Босас, создавая книгу стихов о Шоа. Во вступительном слове он предупреждает их, что его стихи написаны не для предков и не для уходящих поколений, а именно для своих и чужих детей, чтобы они не повторяли ошибки предков.